Рим, Около 161 г.н.э.Опубликовал: Ykoobin в периоде истории II век Н.Э.
“Император, в Риме есть также женщины, которые оскорбляют дамских богов”, – продолжал жрец в своем обращении к императору, предлагая возобновить гонение христиан, которое было остановлено около сорока пяти лег назад после смерти императора Траяна. “Одна из них и ее выводок из семи сыновей распространяют везде, куда бы они ни шли, христианскую религию. И это прямо у ваших ног – здесь, в Риме! Они ежедневно уводят людей от поклонения богам. Это насмешка и оскорбление Вашего Величества!”
Услышав это, император Антоний беспокойно задвигался. Жрец понял, что попал в точку. “Ну что ж, очень хорошо. Мне не нужно, чтобы надо мной насмехались в моем собственном городе. Пусть префект арестует ее и пригрозит. Если она не станет снова поклоняться богам, тогда он может разобраться с ней, как он захочет”.
Римский префект Публий не был доволен этим заданием – он знал эту женщину, так как Фелиция была известна и любима в городе. По этой причине он сначала пригласил ее и сыновей тайно посетить его у него в доме, чтобы допросить их без присутствия жрецов и закрыть это дело. Хотя встреча проходила в доме префекта, на ней царила официальная атмосфера, поскольку разговор Публия с Фелицией и ее сыновьями происходил в присутствии охранников. Свою речь префект Рима начал с приятных слов и обещаний, но когда женщина осталась непоколебимой в своем отказе отвергнуть Иисуса, он перешел на крик и начал угрожать ей самыми жестокими пытками.
На его крики и угрозы Фелиция ответила искренне и прямо: “Вы не поколеблете мою веру ни своими льстивыми словами, ни обещаниями, и угроз я ваших не боюсь, потому что в моем сердце живет Святой Дух, Который дает мне животворящую силу и подготавливает к мучительной борьбе, чтобы я могла снести все, претерпеть все, Он также дает мне силу твердо придерживаться своего вероисповедания”.
Видя, что он тратит попусту свое время, пытаясь заставить их изменить свою точку зрения, Публий отпустил мать с сыновьями, чтобы дать им время на обдумывание его требования. На следующее утро, сидя на площади перед храмом Марса, он приказал позвать Фелицию и ее сыновей.
Теперь он сменил свою тактику: “Ну что ж, очень хорошо, Фелиция, если ты хочешь умереть, то умирай одна, но сжалься и смилуйся над своими сыновьями и вели хотя бы им сохранить свои жизни, поклонившись богам”.
Фелиция рассердилась, услышав это: “Ваше “сострадание” грех. А ваш совет не несет в себе ничего, кроме бессердечия, потому что мои сыновья не спасут свои жизни, если будут поклоняться вашим богам, а попадут в руки к дьявольским друзьям, которыми являются ваши боги, став их рабами и будучи скованными во мраке, чтобы потом вечно гореть в огне”. После этого она повернулась к своим сыновьям и сказала: “Оставайтесь стойкими в своем вероисповедании. Иисус и Его святые ждут вас на небесах, поэтому мужественно сражайтесь за ваши души и покажите, что вы верны Христовой любви, – той любви, которой Он любит вас и вы Его”.
“Женщина! – перебил ее префект, – Как ты осмеливаешься так дерзко подстрекать своих сынов игнорировать императорские указы прямо под моим носом! Разве не лучше, чтобы ты велела им соблюдать повиновение, нежели непокорность?”
Но Фелиция знала, что говорит, и знала, какая смерть может быть следствием ее смелости, но по-прежнему упорно стояла на своем, и вместо того, чтобы порицать префекта, она, пытаясь привести его к истине, ласково и смело обратилась к нему: “Префект, если бы вы только знали нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа и силу Его Божественности и величия, вы были бы осмотрительными и не пытались увести нас от Него, прекратив это гонение. Вы бы поняли, что мы не можем проклинать Его или отвернуться от Него, потому что всякий, кто проклинает Христа и Его верных, проклинает и Самого Бога, Который живет в наших сердцах”.
После этих слов охранник, стоящий возле нее, повернулся и сильно ударил ее по губам кулаком, надеясь заставить ее замолчать.
Но даже после этого Фелиция продолжала предостерегать своих сыновей, чтобы они не отреклись от своей веры и не боялись ни пыток, Ни мучительной смерти, потому что ни пытки, ни смерть не сравнятся с вечностью на небесах с Иисусом.
Публий распорядился увести мать и ее сыновей, а затем по одному вызвал каждого из них, чтобы допросить наедине. Несмотря па егo обещания и угрозы, ни один из них не отвернулся от Иисуса.
Расстроившись такой неудачей, Публий все же написал в послании императору, что Фелиция и ее сыновья остались тверды в сноей пере в Иисуса. Тогда Антоний приговорил их всех к смерти от рук разных палачей, приказав, чтобы Фелицию казнили последней, дабы она увидела смерть каждого своего сына. Через четыре месяца этот приговор был приведен в исполнение.
Януарий, самый старший из сыновей, был казнен первым, в то время как- остальных сыновей принудили смотреть на его казнь. Его бичевали кнутом, который был связан из множества веревок, а на концах каждой пряди были привязаны маленькие свинцовые шарики. Этим кнутом его бичевали по спине, шее, бокам и всем остальным, достижимым для палача мягким частям тела до тех пор, пока Януарий не перестал двигаться.
Настал черед Феликса и Филиппа – следующих по старшинству братьев. Они были избиты розгами до смерти.
Сильвана скинули вниз с большой высоты.
Каждого из трех самых младших братьев – Александра, Виталия и Мартиалия – подвели по очереди к их матери и обезглавили.
Последней казнили Фелицию, Ее обезглавили мечом. На глазах матери блестели слезы от душевной боли, которую она испытывала, видев смерть своих сыновей, и от ожидания того, что скоро она снова будет с ними перед Христом.
Одно дело, когда мы так верим в благое дело, что хотим умереть за него, но совсем другое дело, когда мы верим в это благое дело настолько, что можем позволить другим, страдать и умирать за него, особенно если это наши собственные дети или семья. "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную", Иоанна 3:16. Иисус
по книге dc Talk "Фанаты Иисуса"